Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Страница 78

К оглавлению

78
always stirring my young blood,

И я,тоскуябезнадежно,                                                   AndI, just sighing for love vainly,

Томясьобманомпылких снов,                                       Thrashedin the wake of passion’s dreams,

Вездеискал ееследов.                                                      Isought love everywhere, it seems,

Обнейзадумывалсянежно,                                           Anddaydreamed just of love so gently,

Весьденьминутнойвстречи ждал      Allday for one fleet meeting yearned,

Исчастьетайных мукузнал.                                          Thejoys of secret suffering learned.

III.                                                                                                                  III.

Вте дни – вомгледубравныхсводов, Back then, ‘neath oak-groves’arching sadness,

Близвод, текущихв тишине,                                          Bywaters flowing quietly,

Вуглахлицейскихпереходов                                        In my Lyceum’s corner pathways

Являтьсямуза сталамне.                                                                         TheMuse began to come to me.

Моястуденческаякелья,                                                                         Mylittle student cell monastic,

Доселечуждаявеселья,                                                   Which,until now, had not known gladness,

Вдругозарилась!Муза в ней                                          Atonce was gleaming, and the Muse

Открылапирсвоих затей;                                               Laidthere a feast of songs to choose.

Простите,хладныенауки!                                              Farewellto ye, cold sciences!

Простите,игры первыхлет!                                          I’m now fromyouthful games estranged!

Яизменился, япоэт,                                                          Iam a poet now; I’ve changed.

Вдуше моейедины звуки                                                Withinmy soul both sounds and silence

Переливаются,живут,                                                      Pourinto one another, live,

Вразмерысладкиебегут.                                                                       Inmeasures sweet both take and give.


IV.                                                                                                                   IV.

И,первойнежностьютомима,                                       Stillof first tenderness a dreamer,

Мнемуза пела,пела вновь                                              MyMuse could never sing enough

(Amorem canat aetasprima)                                                 (Amorem canat aetasprima)

Всепро любовь дапро любовь.                                     Allabout love, and love, and love.

Явторил ей –младые други                                          Iechoed her, and my friends youthful

Восвобожденныедосуги                                                                         Inleisured hours at ease, unrueful,

Любилислушатьголос мой.                                          Wouldlove to listen to my voice.

Они,пристрастноюдушой                                             Howpassionate their souls rejoiced

Ревнуяк братскомусоюзу,                                               Withzealous brotherly enthusing:

Мнепервыйподнесливенец,                                        Theyfirst of all did laurels bring

Чтобим украсил ихпевец                                              Tome, that for them I might sing

Своюзастенчивуюмузу.                                                   Thefruits of my still timid musing.

О, торжествоневинныхдней!                                        Oh, joy ofinnocence of old!

Твойсладок сондуше моей.                                           Howsweet your dream is to my soul!

Преподавателине были ввосторге отего принципиальногошалопайничества.Даже его любимыйпрофессорКуницынжаловался напоэта:«Пушкин –весьмапонятен,замысловат иостроумен, нокрайненеприлежен».Пушкину,вместе сПущиным иМалиновским,частодоставалосьза юношескиепроказы. Запитьегоголь-моголяс ромом ихнаказалидвухдневнымлишением обедаи стоянием наколенях вовремя молитв– тщетно.«Писал онвезде, гдемог, а всегоболее вматематическомклассе».

Самаяперваясохранившаясярукопись стихотворенияПушкина – ужео любви: «КНаталье» былонаписано в 1813году молодойактрисе из крепостноготеатра графаТолстого.Первая публикацияПушкинавышла в 1814 году –и даже тутдрузья пошутили:тайкомотправилиего рукопись«Другу-стихотворцу»в журнал«ВестникЕвропы» заподписью«Н.К.Ш.П.» (то есть«Пушкин»наоборот).

В 1815 годуПушкиндекламировалсвои «Воспоминанияв ЦарскомСеле» наэкзамене порусскойлитературе.Присутствовалсамыйизвестный вто время поэтРоссииГавриилДержавин.«Когда дошеля до стиха,где упоминаюимяДержавина,голос мойотроческизазвенел, асердцезабилось супоительнымвосторгом.…Не помню, какя кончил своечтение, непомню, кудаубежал.Державин былв восхищении:он менятребовал,хотел меняобнять… Меняискали, но ненашли…»

Нопарадокс!«Ленивец»Пушкиннаписалболее 120стихотворенийв лицейскиегоды (болеедвадцатиобращены кфрейлинеЕкатеринеБакуниной:«Певец»,«Дориде»,«Друзьям»). ВЛицее он такженачал поэму«Руслан иЛюдмила».

НапоследнемгодуобученияПушкиндовольночастопрогуливалуроки, чтобыобщаться сгусарами, чьиполкирасполагалисьнедалеко отЕкатерининскогодворца. И этипроказы способствовалиего развитию– помимо застолийбыло многопламенныхполитическихбесед. Однимиз этихгусаров былПетр Чаадаев,проницательныйкритиксамодержавияи крепостногоправа,которыйпознакомилмолодогопоэта санглийскимязыком,философиейЛокка и Юма исвободолюбивойлирикойБайрона. Вместотого чтобы«заниматьсякакположено», Пушкин

78