Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Страница 9

• Предыдущая
• 9 / 110
• Следующая

Пришлии старыекадры театра– народныеартисты.Рубанов сказал:«Спектакльнаделал шуму.Они редкопритаскиваются».

Премьераначалась. Я вполуобморочномсостоянииходил у входав зал,наблюдая, какпубликареагирует.Сначаласиделислегка замороженные.Потом сталисмеяться.

Послеспектаклябылиаплодисменты.Цветы. Пришлосьвыйти исказать речь.Я поблагодарилтеатр,директора,Рубанова,Диму. В фойе подходилизрители,благодарили.Артисты обнимали.

Короче,было все, чтобывает навсех премьерах– удачных инеудачных.

Бывшаяведущаяактриса ТЮЗа,Диминаприятельница,поцеловаламеня и,вздохнув,сказала: «Явсю жизньмечталасыгратьтакуюгероиню».

И тут явспомнилсвоюзлосчастную «Мельхиоровуюложку» – мамаее прочла,вытащилапапу из кабинета,и они ссияющимиглазами поздравилименя с первымдраматургическимопытом.

И вот,двадцатьодин годспустя,слушая овациизрителей ивидя в залеДиму, которыйтоже встал иаплодировал,я горькопожалел, что мамаи папа недожили доэтоговремени и тожене сидели взале.

Меняпросят пройтинабанкет-экспромтдляизбранных. Директорпостарался: сервировка,изысканныевина,отменныезакуски – присутствиемэраобязывало.

Мэр произнестост зауспех.

И тутДима невыдержал иобъявил, чтоАлександрУглов – этоего роднойбрат и что онживет вАмерике.Затем сказал,что у него заокеаном трибрата.

(Трибрата – этоБоря,инженер-электронщик,Гриша, тренерпогимнастике, иСаша, авторэтих строк.Наш братВитя, квеликомунесчастью,уже ушел изжизни.)

Мэрудивился и вшуткуспросил: «Увас всебратья – такиеталанты?»

Димачеловектеатральный,любитэффекты. Онсделал вид,чтозадумался, иважнопроизнес: «Всепишут».

Вскоремыперебралисьна актерскийбанкет. Тамвсе былопроще, почти точь-в-точькак в моемконструкторскомбюротридцать летназад послучаюпразднованиядня 8 марта – столы,покрытыебелойбумагой,водка, стаканчики,дешевыйзакусон.

ОткрылбанкетРубанов. Онвстал ираскрыл моеинкогнито:

«Углов –тра-та-та-та-та,приехал изНью-Йорка,никакой нережиссер,простите насза то, что мыподставиливас поднепрофессионала...и спасибовам, что вы неустроили емукровавуюбаню,терпели...»

ДальшеРубановсказал, чтоэта пьесановая, нигдене ставилась.А с новойпьесой всегдабольшехлопот. Ивспомнил, какв молодостиставил пьесуВампилова «Прощаниев июне» и онитоже многоменяли...

Дальшеон похвалилЮлю с самойлучшей рольюв ее карьере.Дальше онпохвалилСлаву и сказал,что тотподнялся нановыетворческиевысоты.

Быломного выпитои сказано, новсе это былоуже не так интересно.

Актерысидели сзагадочнымиулыбками на каменныхлицах и несмотрели наменя. Я испугался,подошел,уверил:актероввыбирал я. И толькоя! (Что былоправдой.)Ребятасмягчились.Да и чегокукситься –ведь успех! Апослеуспешнойпремьеры (мнетак сказали)режиссерможет два дняходить по театрубез штанов.

Наследующийденьдиректорзатребовалменя в театр.

Рубановтут же «просчиталситуацию»:спектакльполучился, мэргородадоволен, и недать Угловукомиссионные– значит угодитьв «историю».

И вотна следующийдень я иду втеатр.Подписываюновыйконтракт, вкоторомсказано –авторполучает пятьпроцентов сосбора. Этихденег едва лихватитсходить раз вмесяц вресторан, ноя все равносчастлив: яне подвелтеатр – затеяудалась.

Идетвторой показ.Снова смех,слезы,аплодисменты,цветы. Послеспектакляиду картистам вгримерную,ставлюфранцузскийконьяк “Hennessy”,привезенныйиз Нью-Йорка,дарю Андреюамериканскуюмайку-сувенир,снимаюсь сартистами напамять.

Наследующийдень утром, 20 апреля,выхожу изгостиницы.Меня ждет «белаягазель».Финита лякомедия. Ялечу домой.

Всамолете «Москва-Нью-Йорк»я мысленнооцениваюсвоюуральскуюэпопею иделаюнесколькопрактическихнаблюдений:

Первое.Я потерял трикилограмма.

Второе.У меня нет талантарежиссера.

Третье.Тяжелоначинать в 55лет.

Прилетевдомой, япервым деломпозвонил моемузнакомомутеатральномузубру и доложил:«АбрамЛьвович!Актеры меняне съели, яживой».

Послесловие

Прошелгод со дняпремьеры.Вчера на интернетея посмотрел афишуЕкатеринбургскогоАкадемическогоТеатра драмы.Пьеса «Билетв один конец»по-прежнему врепертуаре,толькотеперь рядомс фамилиейпостановщикаспектакля появилисьскобочки, а вскобочкахстоит «США» –СоединенныеШтатыАмерики.

И еще яобнаружил,что на мойспектакльбилеты стоят250 рублей, а навсеостальныеспектакли малойсцены – 150.Пустячок, априятно.

Послесловиекпослесловию

Вовремягенеральнойрепетиции яобратил вниманиена однуженщину. Онабыла из пошивочногоцеха. Она сиделав последнемряду,смотрела насцену игорькоплакала.Послепрогона яподошел к нейи спросил,чего онаплачет? «Яочень за неепереживаю...» –ответилаженщина. Онаимела в видуглавнуюгероиню.

Напремьере ясновазаметил этуженщину. Онасидела впоследнемряду, нарядноодетая, смужем. И смотрелаво все глаза.И опятьплакала.

Предвижуреакциютеатрала:видали мыистеричек напремьерах.

Театралправ. И все же...

Вернувшисьдомой, многомесяцевспустя, я несколькораз задавалсебе вопрос:стоило лигородитьвесь этотогород?Сочинять, писать,переписывать,тащиться кчерту на рога,пытатьсястать тем,кем ты,очевидно,никогда нестанешь,тратитьнервы, силы,время.

Время,которого такмало икотороесовсем неспешитпревратитьсяв деньги.

И добавимеще: икоторое ни закакие деньгине купишь.

Янесколькоразпринималсямысленнокалькулировать.И каждый разбросал этозанятие ивспоминал туженщину изпошивочногоцеха.