Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Страница 4

того, что янатворил. Яобещалпоехать вРоссию, явитьсяв незнакомыйтеатр и,ничего непонимая врежиссуре,поставитьновую, нигденепоставленнуюпьесу,которая ненравитсяникому,включая менясамого.

Были идругиепроблемы. Яработал внью-йоркскойкомпании как projectmanager исовершеннонепредставлял,как за тринеделиотпускасмогупоставитьспектакль в Екатеринбурге.«Лучше обэтом недумать иотдаться наволю провидения»,– решил я иприступил кподготовке.

Первымделом я взялв руки своеболезное творениеи прочел егозаново.КраткиезамечанияДимы,многозначительноемолчание Рубанова,а главное,времясделали своедело: я понял,что и какнадоизменить.Потом, во времярепетиций, яредактировали кроил материалеще разпять-шесть,но главноебыло сделано.Впервые вжизни у меняв руках быламоя пьеса,которая мненравилась. Инравится досих пор.

Затемя купил горукниг потеатральнойрежиссуре ипрочел их откорки докорки. Иузнал массуинтересного.Например, что для актера “fullfront position is strong, and the profile position is less strong", что левая часть сцены “is stronger”, чем правая часть сцены. Почерпнул массу сведений по композиции,движению, ритму, продираясь сквозь лесаненужных глубокомысленностей(“The actor sitting when the remainder of the group is standing will receiveemphasis by sharp contrast”), но, увы, магическую формулу успеха не обнаружил.

Впрочем,и нерассчитывал.Авторыучебников – МихаилЧехов, Frank Hauser, Harold Clurman,Michael Bloom – неспособныдать больше,чем ты всостоянии взять.

Яразбил пьесунамизансцены иизобразил в видекартинок.Часамисмотрел я накартинки,пытаясьзаставитьперсонажейдвигаться посцене, но ониупрямились,не знали,куда идти, ато вдругначиналисуетиться,сталкиваясьи мешая другдругу.

«У тебянет чувствасцены,поскольку тына ней еще небыл», – успокаиваля себя. «Онопоявится, кактолько ты нанее заберешься...»А вдруг непоявится!Вдруг я выйдуна сцену, актерыбудут ждать,а мне нечегобудет сказать!Ведь я должен«вестиактеров засобой». Но куда?..«У тебядолжно быть видениевсей истории,как онаразворачиваетсяна сцене», – отвечаля сам себе. Ноникакого виденияу меня небыло. И чтотакое – видение?

Были идругиесомнения: «Авдруг яиспугаюсьактеров! И несмогу с нимиработать!» Ягнал от себяэту мысль, ноона неуходила. (Забавно,что мысль отом, чтоактеры могутвзбунтоватьсяи отказатьсяработать сомной, менятогда непосетила.)

Нельзянаучитьсяуправлятьсамолетом по учебнику.И я записалсявтеатральнуюстудию на Bank Streetв downtown.

Нашпреподаватель,заброшенныйв Нью-Йорк москвичАлексейБураго,оказалсяплохим педагогом,ноталантливымрежиссером.По егоприказухуденькийфилиппинецсделал одиншаг,по-военномуприставилногу, потомглубоковздохнул,сделал ещеодин шаг – ипревратилсяв безумцаГермана из «Пиковойдамы». И дажеполнейшаяактерскаяникудышностьфилиппинцане помешаласвершитьсяволшебствуперевоплощения.Я мучил своймозг, пытаясьпонять, какэтослучилось, нотайна сеговолшебстваускользала...

Пристолкновениисо сценой моидомашниезаготовки рассыпались,а сведения,почерпнутыеиз книг, казалисьбесполезнойшелухой.Единственныйзрительныйобраз,который меняпреследовал,был такой:большой,играющий блесткамиразныхцветовволшебныйстеклянныйшар падает иразбиваетсяна тысячиосколков.Откуда этотшарвозьмется изачем оннужен – былонеясно. Егодолженпривезти «американскийгость»? Зачем?Чушь!

Темвременем,компания, вкоторой яработал,катастрофическитеряла рынок,из шестидесятичеловекосталось пять,и 27 октября 2005года я еепокинул.

Провидениеупорнотолкало меняк обрыву.

Ярешился икупил билет «Нью-Йорк–Екатеринбург»через Москву.

Приближалсядень отъезда,а вместе сним – деньвстречи созлобным,непостижимымчудовищем,имя которому– актер. Червьсомненийгрыз моюдушу, самомнениетрещало пошвам,природныйоптимизм таяли, как сказалИсаак Бабель,«предвестиеистиныкоснулосьменя».

Всостоянии,близком кпаническому,я отправилсяв Бруклин кстаромузнакомому(через Диму),профессиональномутеатральномурежиссеру,зубру, отдавшемурусскойсцене больше40 лет жизни –АбрамуЛьвовичуМадиевскому.Я сказал: «АбрамЛьвович,научите менявашейпрофессии.Димапопросилменяпоставить вЕкатеринбургепьесу своегоприятеляУглова. Я черезнеделюулетаю». Зубрпожевалгубами,глянул насвою красавицу-жену,театральнуюактрисуВикторию Ивановну,и ничего неответил.Повисладолгая пауза.Я сновазаныл: «АбрамЛьвович,научите...»Мадиевскийподнялголову, посмотрелна меня какна больного исказал: «Саша,сдайте билет».Я спросил –почему? Онответил: «Димасошел с ума.Актерысъедят вас впервый день».

Сердцемое упало. Японял, чтонадвигаетсякатастрофа,но билет несдал.

Глава 3. Екатеринбург

Самолет«Москва –Екатеринбург».Рядом со мной– разведенныйамериканец,хиропрактор изЮжнойКаролины,летящий вшестой раз навстречу сосвоейвозлюбленнойв маленький промышленныйгород Миасс,что у чертана рогах. Ямолчу, а онтри часа безостановкиразматываетпередо мнойнескладнуюсемейную ленту.Я слушаю впол-уха,думаю о том,что впереди,и вдруг впошлоймыльнойопере засветилсябриллиантподлиннойдрамы.Хиропракторвместе свозлюбленнойедетзнакомитьсяк ее маме,простойдеревенскойженщине. Онивходят к нейв дом,хозяйкавидит облезлогошестидесятилетнегоиностранца,рядом своютридцатичетырехлетнююкрасавицу-дочь,измученнуюдвумянеудачнымибраками, иначинаетплакать.

25января 2006 годаяприземлилсявЕкатеринбурге.Температура –минус 26градусов. Яугодил нажуткиекрещенскиеморозы,невиданные вРоссиимногиедесятилетия.Температура тридцатьи ниже стоялабольшемесяца.

Менявстретилшофер изтеатра с