Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Страница 6

меня ожидаетне спокойныйрепетиционныйпроцесс, агеморрой, имне пришлосьперетасоватьактерскуюколоду ссамогоначала.

Наконец,после долгихмучений,выбор был сделан,приказ ораспределенииролейвывешен.Предстоялознакомство сактерами – процедураподназванием «читкапьесы».

То, чтомоянастоящаяфамилияАвторхан, чтоя приехал изНью-Йорка,что я никакойне режиссер,в театре, за исключениемдиректора иРубанова (иего боевойподруги), незнал никто.

Янервничал.ПозвонилДиме. Димасказал, что читкапьесы – штукасовсем нестрашная. «Актерыпрочтутпьесу. Потомты скажешь: "Вопросыесть?" Онискажут: "Нет".Ты с нимипопрощаешься,назначишьдату первойрепетиции иуйдешь.Вообще, чем меньшеты будешьговорить, темлучше – меньшескажешьглупостей».

Этобыл советмудрый и неновый. Димабил в больноеместо.Болтать –причембессмысленно,лишь радиудовольствияпроизвестипричудливуюзвуковуюволну, апотомнаблюдать, какона катитсяпо воздуху,бьетсобеседникав лоб иотскакиваетв видеулыбки,возмущения,или содрогания– было иостается дляменя дорогимпороком.Помнится,Камю где-тозаметил, чтолюбимымизанятиямифранцузовявляетсячтение газети секс.Очевидно, яне француз. Вмоем случае,первая частьв формулесчастья должнабытьзаменена «общением».И разве не наболтовню яупотребил(точнее, угробил)лучшую частьжизни –начиная скухни в нашемсемейномгнезде наулицеТипанова ипродолжая вдругих домах,где в вечномизумлениитонкий слойинтеллигенциимусолилидиотизмсоветскогобытия и своискромные надним победы.

Но мыотвлеклись.Услышав отменя, чтосказал Димапо поводучитки пьесы,Рубанов несогласился: «Актерыпрочтутпьесу. Потомты долженсказать, вчем смыслпьесы. Тыавтор. Ониждут». ЯперезвонилДиме. Димасказал: «Володяправ. Тыдолженсказать, вчем смысл пьесы...Кстати, в чемсмысл пьесы?О чем эта история?Ты автор. Тыдолжен знать,зачем ты ее писал...»

Ясказал: «Хорошо»,а про себяподумал: «Димасчитает меняполнейшимидиотом, неспособнымсказать дваслова особственнойпьесе», нопромолчал.Инструктажпродолжался. «Фраздолжно бытьдве-тримаксимум.Напиши и покажиРубанову. Тыдолжен этифразы выучить.Учти. Тыделаешьпервый шаг вобщении с актерами.Каждый шагдолжен бытьвыигранным.Понял?» Ясказал: «Понял».

Яповесилтрубку,вспомнилслова АбрамаЛьвовича, имнезахотелосьвсе бросить,взять билет иуехать домой.Но я этого несделал. Я написалдве фразы,показал ихРубанову, тотхмыкнулчто-то одобрительное,и мыотправилисьна читку.

Актерысидели застолом.

Рубановбыллаконичен: «АлександрЮрьевичУглов изПетербурга.Будетработать свами. Удачи». Иудалился.

Впервыев жизни яостался одинна один с настоящимиактерами.

Яраздал им поэкземплярупьесы имедленно, отволненияцедя слова,сказал: «Давайтепрочтемтекст, апотомпоговорим».

Иактерыначаличитать. А ясидел инаблюдал.

Вскоревыяснилось,что Славачитает с трудом,многих словне знает, нетам ставитударение, чтотакое «ренессанс»и кто такойБоттичеллиемунеизвестно...Дима сказал: «Этонормально.Будешьоставатьсяпосле репетицийи объяснять каждоеслово». Потомя обнаружил:актеру ненадо быть умным,чтобы игратьинтеллектуалов.Достаточнобыть хорошимактером. АСлава – непростохороший.

Мыпродолжаличитать. Дошлидо реплики: «Камю– апостолзападногоэкзистенциализма».Славазастрял наслове «экзистенциализм».ДобродушныйАндрей тут жепришел напомощь, апотом сделалпопыткупрерватьчитку и рассказатьанекдот, вкоторомфигурировалослово «минет».Я егопрервал, и мыпошли дальше.

Юля иКатя читали синтересом.(Обе красивы, изящны,с осинымиталиями,слегказагадочны –актрисы!) Вкакой-томомент Катя,дойдя до появлениясвоейгероини вовторомдействии(сцена охмурения!)сталахохотать. Ипросто немогла читатьдальше...

Похоже,пьесапонравилась.

Япроизнес двезаготовленныефразы: «Этаистория отом, какчеловекдержал в рукесчастье, ноон не понялэтого иослабил хватку.Счастьевыпало из егоруки иразбилось».Затем яспросил: «Вопросыесть?»Повислапауза. Яподумал соблегчением:пронесло! Ноошибся:вопросы были.«Почему у васгерои эксгибиционируют?– спросилАндрей. – Эточто – модатакая?» Явыругалсяпро себя, несразусообразив, чтоот меняхотят, и пообещалобсудитьэтот вопросна репетициях.

Димакак-тозаметил: «Актеры– это всегдачерный ящик.Не пытайся ихпонять.Просто любиих, какие ониесть». И добавил:«И держись отних подальше».

Юля,котораядолжна былаисполнятьглавнуюгероиню,спросила, извежливости,что-то отеатральнойжизни Петербурга.Меня ударилов жар: «Начинается!»Вопросов,связанных смоейбиографией, ябоялсябольше всего.Имногозначительносказал: «ВПетербургебогатаятеатральнаяжизнь. Премьеранашегоспектакляназначена на18 апреля.Началорепетицийтогда-то». Иудалился.

Рубановпродолжалвводить меняв курс дела:

«Дляпостановкиспектаклятребуется всреднем 60точек. Точка –это однатрехчасоваярепетиция.Репетициипроводятсядва раза в деньпо три часа содиннадцатидо двух дня ис шести додевятивечера все днинедели, заисключением понедельника.Впонедельниквыходной... Тырежиссер. Тыцарь и бог. Тыотвечаешь завсе. И тебяслушаютсябеспрекословно.Ты назначаешькалендарьрепетиций.Захотел – перенес.Захотел – отменил.Захотел –прервал».

Заключительнаячасть речиРубанова мнеоченьпонравилась.Янеоднократнопользовалсясвоимиправами,когдачувствовал,что устал ибольше немогу. А одинраз отменил репетицию,чтобыпослушатьзаезжуюзнаменитость– пианиста МихаилаПлетнева. (Впрограммкеместной филармониибыло сказанонечто вроде: «могучаяличностьПлетневаподобнатитанамэпохиВозрождения...»)

Глава 5. Процесспошел